Путь к «растворению» в намазе
Лекция Фетхуллаха Гюлена из серии «Пронзительная струна» от 25 октября 2010 года. В этой лекции Ходжа-эфенди делится своими советами относительно того, как можно добиться осознанного и должного совершения намаза. Начав с вопроса о значимости предмолитвенной концентрации, которую необходимо распространить на все столпы намаза, Ходжа-эфенди отмечает, что «растворение» в намазе зависит, прежде всего, от превращения теоретической веры в практическую. Следующий момент, на который он советует обратить внимание – это частое напоминание подобных вопросов в рамках регулярной «беседы о Возлюбленном», которая позволяет сохранять зрелость и живость в душах людей. Ходжа-эфенди также подчеркивает значимость присутствия при духовных беседах великих людей, а также советует затрагивать связанные с намазом темы во время пятничных проповедей.
ВОПРОС: Уважаемые учитель! Ради избавления от рутинности в намазе, а также для того, чтобы суметь его полностью прочувствовать и совершить должным образом, в последние недели по Вашему указанию в проповедях, пусть и в нескольких абзацах, рассказывается о намазе. Однако мы видим всеобщность того недуга, чьё лечение мы ищем. Что вы посоветуете для того, чтобы все верующие совершали намаз, ощущая его в качестве такового?
По сути, и намаз следует совершать осознанно, и пост необходимо соблюдать осмысленно, с искренними помыслами [и] чувствуя его всем своим «я». Более того, даже при совершении таких сводящихся к подчинению Аллаху [деяний], как выплата закята / милостыни или осуществление добровольного пожертвования, необходимой является сосредоточенность. Например, нужно думать так: «О Аллах! Я всего лишь хранитель вверенного. От Тебя я знаю, что на вверенное мне Тобой имеют право и другие, [ведь] Ты говоришь: «…и расходуют из того, чем Мы их наделили» (2:3), сообщая [тем самым:] «Я дарую [вам блага] в качестве надела, он — от Меня, ну а вы раздавайте его в качестве средств к существованию»». [Следует] делать пожертвования с подобными помыслами, то есть передавать [их] людям, постоянно «переполняясь», говоря словами Акифа[1], этим своим чувством и воодушевлением (касается это и закята).
Паломничество тоже [следует] совершать осознанно, [равно как и] другие обряды поклонения. Естественно, намаз весьма важен для верующего, ведь пять раз в день он устремляется к этому «источнику пресной воды» и вновь «возвращается к жизни» посредством того, что он получает из «глубин», в которые погружает свое «ведро».
Ещё в намерении, которое называют «устремлением сердца», в привязке к мыслям о том, что Аллах — это Тот, к Кому устремляются, Кому поклоняются, Кого любят [и] Кого восхваляют, в привязке к мыслям о том, что Аллах — это Аллах [и] даже если мы удесятерим то, что нам предстоит сделать, мы [всё равно] не сможем воздать Ему должное, и что всё, что мы делаем, является нашей обязанностью и Его правом, нам [следует] обрести концентрацию, а затем, распространив центробежное воздействие этого намерения на все столпы намаза, совершать все его столпы, в некотором роде, посредством центробежного развития этого намерения, ощущая его во время рецитации Св. Корана, при совершении поясного поклона, поднявшись из него, при совершении земного поклона, сидя между двумя земными поклонами, во время промежуточного и конечного сидений. И с чувством прекрасно выполненного [намаза], посредством [молитвы] «ат-Тахият» вы словно предстаете пред Аллахом, [словно совершаете] вознесение (ми’радж). Намаз — это вознесение и свет раба Божьего, и вы завершаете его обращением к Аллаху[, начиная со слов:] «Приветствия, молитвы и [всё] благое Аллаху» [и заканчивая свидетельством] о том, что нет божества, достойного поклонения, кроме Аллаха, и что Мухаммед – Его раб и посланник.
Посмотрите, чем завершается намаз, посредством чего в нём ставится последняя точка: в намазе вы «продвигаетесь» такой «поступью», что затем этот вопрос словно покидает плоскость теоретического и в плоскости практического — будто это стало глубинным свойством вашего естества — вы словно говорите в конце намаза: «Клянусь Аллахом! Лишь Аллах достоин поклонения и лишь Он является истинно искомым; нет никого достойного поклонения, кроме Него! А досточтимый Мухаммед — Его посланник!». То есть когда намаз совершается должным образом, вы словно испытываете «любезное принуждение» вашего естества, которое понуждает вас прийти к этой точке. Это зависит от прочувствования намаза от начала и до конца, от нахождения внутри намаза, а можно сказать и «растворения» в нём.
В скобках замечу: если кто-то не совершает намаз таким образом, то это не значит, что его намаз недействителен. Давайте не будем никому внушать отчаяние. Намаз тех людей, которые выполняют его, соблюдая соответствующие условия и столпы, а также не допуская того, что его нарушает, принимается, и, возможно, они в какой-то степени совершают относительное вознесение (ми’радж). Но достижение истины в этом вопросе зависит от «растворения» в намазе, от своего рода предания во время намаза забвению даже самого себя, от, если так можно выразиться, оставления совершаемого тобой дела наедине с подлинно сущим Аллахом: «[По отношению к] Тебе это поклонение мало, но это всё, на что я способен!».
Так вот, [рассматриваемый] вопрос зависит, прежде всего, от обретения каждым истинной веры, то есть [преодоления] теоретической веры и углубления в практической вере. Когда вы принимаетесь за это дело в практической плоскости, Аллах благоволит [вам] на особенной «длине волны» манифестирования. Он даёт вам прочувствовать это поклонение, вы становитесь поклоняющимся рабом, вы превращаете свое поклонение в «убудият» (осознание себя рабом Аллаха), [входя] в рамки полноценного служения [Ему], а «убудият» — в «убудат» (безоговорочную преданность Аллаху), вы стираете самого себя и исчезаете, оставляя свое поклонение наедине с Богом, вы преподносите его Ему — и [всё] это наряду с осознанием своих недостатков, изъянов и ошибок. Поэтому, во-первых, [«растворение» в намазе] зависит от углубления в практической вере.
Во-вторых, людям следует очень часто напоминать о подобных вопросах. «Ах, если бы Того, Кого люблю я, все любили! Ах, если б о Возлюбленном всегда мы говорили!»[2] — писал [поэт]. Если мы всегда будем говорить о Возлюбленном, то, как мне кажется, можно будет в определенной степени сохранить зрелость и живость в душах [людей], и они смогут чувствовать то, что [способны] чувствовать лишь живые. Иначе же, человек может выглядеть живым и двигаться, но если его душа не является зрелой, то он считается мёртвым. Таких называют «ходячие мертвецы», и подобных существ в лоне природы много. Это отдельный момент.
Бывает, что [«растворению» в намазе способствует и присутствие при духовных беседах великих людей,] пусть и в относительном смысле. Мы выросли лишенными подобных бесед в истинном смысле ([таковыми были,] например, [духовные] беседы нашего Пророка (с.а.с.), имевшие свою ауру (инсибаг) — [чести присутствовать на них] Аллах удостоил благородных сподвижников, этих исполинов [духа]). Большинство из нас не видело и весьма великих людей, которые опять-таки имели сильную ауру, [но уже] в относительном смысле. Однако не признавать и тех, кого мне доводилось видеть, было бы неблагодарностью. Например, [особенным было даже] однократное нахождение в присутствии Имама Алварлы и прослушивание его [духовной] беседы. Он ведь не говорил так, как это делаю я; когда он говорил, он пробуждал в тебе ощущение своего нахождения в присутствии Аллаха — это можно было увидеть в сокращениях [мышц] и выражении его лица, в радужной оболочке его глаз, в движении и дрожании его губ!
Мы выросли лишенными [возможности] видеть даже таких — «окрашивающих» остальных в относительной степени — людей. Мы — обделенные страдальцы эпохи лишений! У нас украли наш рай и наш путь, ведущий к нему, [у нас] украли основы этого пути и запустили дьяволов на эти дороги, являющиеся, в некотором смысле, маршрутом ангелов — вот в каких лишениях мы выросли! Поэтому когда мы собираемся вместе, если имеется такая возможность, следует организовывать встречи с великими людьми, которые хорошо говорят и чьи слова могут возыметь должное влияние, и тем самым добиться того, чтобы люди ещё раз внимательно взглянули на свое [духовное] состояние — это отдельный момент.
Кроме того, в этом плане [полезным может быть и чтение во время пятничных проповедей того, что] писали о намазе досточтимый аль-Газали и другие [великие богословы]. По моему скромному мнению, добиться того, чтобы все верующие [могли слушать что-то] такое на пятничных проповедях, мы не сможем. Ах, если бы это получилось, если бы была такая возможность! [Ах, если] можно было бы что-то донести до собравшихся в мечети, начав с [рассказов о] Пророке (с.а.с.) и его сподвижниках или же [разъяснений] о сути и духе поклонения! Рассказывая о намазе раз в одну или две недели, необходимо отразить дух этого дела. Конечно, проблема имеется и в слушателях, в отсутствии у них [соответствующих] запросов. Вы и сами, возможно, замечаете, что во время проповеди люди занимаются посторонними делами. Люди крутят головой направо и налево, не слушают слова [проповеди], пребывают в состоянии крайней незаинтересованности. Следует осознавать нюанс обязательности прослушивания проповеди: какой бы она ни была, будь она посвящена даже какой-то злободневной теме, слушать ее является обязательным (фард). Если в проповеди нет ничего ценного, то это вопрос к проповеднику. Твоё же дело — слушать всю проповедь от начала и до конца, а остальное тебя не касается! Кроме того, пришедшие в мечеть ведут себя пренебрежительно и равнодушно; имеет место [стремление] скоротать время.
ПРИМЕЧАНИЯ
[1] Это слово используется во многих стихотворениях Мехмета Акифа Эрсоя, например «Azim», «Ezanlar», «Çanakkale şehitlerine» и др. Подр. см.: Ersoy M. A. Safahat / Haz: M.E. Düzdağ. Istanbul, 2007, S.58-59; 90-91; 410-413 и др.
[2] Отрывок из газели Ташлыджалы Яхьи-бея (1489-1582). См.: Bilgelikler Divani /Haz. N.A. Özalp. Istanbul: 2012, S.37.
- Создано .